Счастье за углом - Страница 48

– Мы не считаем прыгнувших одиннадцатого сентября самоубийцами, – сказала женщина, делавшая доклад. – У них не было выбора. Либо смерть в дыму и пламени, либо смерть в обломках во время падения башни, либо прыжок. Они знали, что им никто не поможет.

Согласно заключению экспертов, Шерил, Этан и другие люди, прыгнувшие в тот день с верхних этажей Северной башни, падали на протяжении 10 секунд. Смерть наступила мгновенно, в результате столкновения тела с соседним зданием или асфальтом, однако во время падения жертвы оставались в сознании.

На прошлой неделе работники Граунд Зироу передали Меттеничу скорбный артефакт, найденный среди обломков, – сплющенный игрушечный грузовик, который он с любовью вложил в руки сына тем трагическим утром.

Кэти

«Во время падения жертвы оставались в сознании».

Эта цитата звучала и звучала у меня в голове. После того как я прочла статьи о Томасе и его семье, я легла на холодный кафельный пол балкона, охладить голову от перегрузки информацией. Томас не был дедушкой, ему было чуть за тридцать. На зернистых фотографиях из газет я видела высокого стройного мужчину с каштановыми волосами, твердым взглядом и тенью одержимости на лице. Я видела человека, который страдал. Да, он хотел получить дом моей бабушки, но он не стал бы планировать аферу. И да, он спас мне жизнь. И он заслуживал лучшего, чем те слова, что я ему сказала. Бесконечно лучшего.

Я медленно поднялась на ноги, шагнула в затененную часть. Тяжелые шторы слегка колебались от ветра, сухого горячего ветра Южной Калифорнии. По полу тянулись полоски света, но тут же исчезали, когда занавеси сдвигались. Я перешагивала ручейки света и тени, которая после них оставалась.

Его жена и сын прыгнули. Прыгнули, чтобы не сгореть заживо. Он не смог их спасти. Шерил Меттенич взяла сына на руки и прыгнула. Прыгнула. И она знала, что прыгает, у нее было время осознать свой прыжок во время полета вниз. С перепуганным сыном на руках. Будь я Томасом, меня всю жизнь преследовала бы одна мысль. Папочка, почему ты не спас меня и маму?

Я застонала и закрыла лицо ладонями. Если я не выйду из этого дома, я никогда не смогу снова ожить. Я буду недостойна – жить. Я никогда ничего не докажу Томасу. Я не заслужу его уважения. Посмотрите, через что он прошел.

Я несколько месяцев не видела дневного света. Я подбежала к занавескам, которые не открывала все это время. А сейчас я распахнула их и схватилась за перила балкона. Жаркий свет послеполуденного солнца ударил в глаза. Я дико оглядывалась на дома и холмы подо мной, на идеально ухоженные сады за заборами и ширмами. В каждом кусте могла притаиться камера с длинным объективом. К каждой камере прилагался фотограф.

– Я вас не боюсь, – громко сказала я. – Давайте, снимайте.

Мой голос не дрогнул. Дрожали колени. И подгибались так, что на миг я испугалась, что не удержусь, перелечу через перила и рухну вниз. Пришлось вернуться в спальню и сесть за стол.

Дрожащими руками в окне поиска по спутниковой карте я набрала: «Кроссроадс, Северная Каролина». Ни одной ссылки. Отлично. Стратосфера не опознавала любимую долину Дельты. Сколько мест на Земле настолько хорошо спрятаны? Покрываясь потом, я набрала адрес кафе. Для спутников и почтовых отделений Ков, должно быть, существовала как небольшой придаток Тартлвилля.

На экране возник снимок со спутника. Да.

Лес. Только лес и несколько серых пятен там, где голые скалы поднимались над зеленью гор. Я нажала «приблизить». Несколько крошечных полянок среди бескрайних диких гор. Снова «приблизить». А вот и Тартлвилль с его крошечными улицами, ведущими к маленькой реке. И пара дорог. А справа и выше виднелась маленькая долина, пойманная в круг серых скалистых вершин и сине-зеленых ущелий. Ков!

Я провела пальцем над маленькими домами, амбарами и заборами.

– Здесь, кажется, живут Дельта и Пайк, а вот дом Джеба и Беки, тогда вот здесь Бубба и Клео, в вот тут обитает Санта. Дельта права. Он здорово спрятал свои грядки с марихуаной.

И снова «приблизить».

Дорога. Одна тоненькая дорога. Наверняка Трейс. А вот кафе. Вокруг него несколько зданий, сползающихся к нему, как сперматозоиды к яйцеклетке. Кроссроадс-кафе. Центр комфорта в моей жизни. Дельта и кафе. Дом моих бисквитов, в прямом и переносном смысле. Теперь, получив необходимые ориентиры, я могла найти дом Томаса. Где-то рядом с ним ферма моей бабушки.

Я потянула карту на северо-запад и затаила дыхание. И, увидев два крошечных островка в море зеленого леса, увеличила карту в последний раз.

– Бабушка, – шепнула я. Я четко видела ее амбар, но все остальное было скрыто деревьями. Крыша ее дома почти не выглядывала из-под огромных дубов. Пряталась.

Никто меня там не увидит. Я смогу гулять вне дома. Я смогу сидеть под деревьями, лежать в траве, танцевать на лугу, как дикий олень, и никто не сможет меня сфотографировать. Даже спутники.

Я чуть передвинула карту и присмотрелась к поляне Томаса. Совсем крошечная хижина. Ни деревьев, ни хозяйственных построек, но… что это за геометрический рисунок на лугу? Я прищурилась. Он выглядел как абстрактное дерево или, скорее, как две абстрактные стрелы. И было ясно, что над третьей стрелой уже работают. Я схватила карандаш и сделала набросок в блокноте.

Рисунок Томаса был очень красивым. Неземным. Но если присмотреться, стрелки указывали на дом моей бабушки. На мое наследство. На меня.

Я выключила ноутбук и долго сидела, обняв себя за плечи и раскачиваясь.